Вы видите заголовок: "Гость, тебе будет здесь хорошо: здесь удовольствие – высшее благо"? Нет? И я - нет. Поэтому, прохожий, либо проходи мимо, либо соблаговоли
http://www.openculture.com/freelanguagelessons Бесплатные курсы по 40 языкам: Для всех, кто устал от монотонной зубрежки и непонятных грамматических заданий мы предлагаем список лучших ресурсов—помощников в изучении языка. С ними скучный учебный процесс превращается в захватывающее приключение. Выбирайте, какие из них вам по душе, а лучше несколько сразу. Главное, помните: залог успеха в изучении языка — постоянство.( Collapse )
Если у вас нет возможности физически попасть в известный музей, но очень хотелось бы увидеть шедевры мирового искусства, — не переживайте. В наш век технологий можно посетить почти любые выставки, даже не выходя из дома. Например, побывать в музее Нью-Йорка или оказаться в Версале. А затем устроить онлайн-экскурсию по всем историческим местам мира. Портал ADME представил подборку из 40 известнейших музеев мира, которые оцифровали и выложили свои коллекции онлайн.
На сайте "Кольты" до 11 декабря можно проголосовать за литератора десятилетия. Шеф-редактор отдела «Литература» Глеб Морев отобрал 58 наиболее заметных в 2008-2019 годах писателей, поэтов, издателей и критиков, заметив, что "список предлагаемых имен связан не столько с текстами и книгами, сколько с событиями и акторами литературной сцены. Ниже размещен этот список полностью. Лично я проголосовал за Дмитрия Быкова, Дмитрия Кузьмина и Виктора Пелевина. Но лидирует к настоящему моменту Захар Прилепин.
В 1986 году режиссёру Александру Прошкину предложили снять фильм по сценарию драматурга Эдуарда Дубровского «Танец подёнок». Главным героем был политический заключённый, живущий на поселении в деревне, куда ворвались ограбившие поезд бандиты. События фильма происходили в 1955-м году, но режиссёр перенёс события в 1953 год, когда произошла одна из самых масштабных в СССР амнистий.
После смерти Сталина был подписан указ об амнистии, по которому на свободу должны были выйти женщины с маленькими детьми, осуждённые за должностные и административные преступления, заключенные младше 18 и старше 55 лет, а также все, кому дали не больше 5 лет заключения. Но в результате на волю вышло более миллиона человек, среди которых были матёрые преступники и уже сложившиеся банды. Началось то самое «холодное лето пятьдесят третьего» — разгул преступности по всей стране…
Режиссёр Александр Прошкин был в то время школьником и хорошо помнил, как к ним в классы пошёл поток из детских колоний. Проучились они недолго — через полгода почти все снова оказались за решеткой.
Киностудия направила сценарий в МВД, чтобы министерство выделило консультантов будущего фильма. Оттуда ответили, что роль милиции в сюжете настолько мала, что давать консультанта они считают нецелесообразным. И добавили, что сценарий перегружен сценами жестокости и это может негативно повлиять на зрителей… Когда работа уже началась — в МВД пересмотрели своё решение, и отправили сотрудников на съёмочную площадку. К этому моменту режиссёр уже нашел криминалиста, который в 50-х лично ловил устранял последствия этой амнистии, и под его руководством актёры готовились к роли.
На роль Лузги режиссёр сразу пригласил Валерия Приёмыхова — за полгода до съёмок они познакомились на отдыхе и очень хотели поработать вместе. Приёмыхов загорелся ролью! По сценарию Лузга в прошлом был учёным-археологом, но актёр сразу сказал, что человек такой профессии не сможет сражаться с уголовниками, он должен быть офицером! Роль переписали, и его герой стал капитаном полковой разведки, который получил срок за то, что был в плену.
Беседа писателя и журналиста Дмитрия Быкова с драматургом, историком Эдвардом Радзинском, 2001 год. Текст приводится по изданию: Быков Д.Л. И все-все-все: сб. интервью. Вып. 1 / Дмитрий Быков. — М.: ПРОЗАиК, 2009. - 336 с.
Дмитрий Быков: Поляки вечно мечтали завоевать Россию, но удалось это только Радзинскому. Поражает контраст между его устными телевыступлениями и частными домашними разговорами, сдержанными и лишенными намека на экзальтацию. Но вскоре замечаешь: сказанное в разговоре запомнилось точно так же, как сказанное грозным сценическим фальцетом в телепрограмме.
— Знаете, у меня сложилось впечатление, что со второй половины книги Распутин вам нравится меньше...
— Не то чтобы меньше. Не то чтобы я был от него без ума в первой. Просто он стал мне ясен. Приступая к книге, я обычно обхожусь без априорных концепций — мы раскручиваем загадку вместе с читателем. В первое время Распутин ускользал, я никак не мог поймать его. Года с 1912-го, я думаю, все определилось.
Беседа писателя и журналиста Дмитрия Быкова с писателем, лауреатом Нобелевской премии Орханом Памуком, 2006 год. Текст приводится по изданию: Быков Д.Л. И все-все-все: сб. интервью. Вып. 1 / Дмитрий Быков. — М.: ПРОЗАиК, 2009. - 336 с.
Дмитрий Быков: "Поговорить Памук предложил сам. После его пресс- конференции в Питере, посвященной выходу «Снега» в «Амфоре» (раньше там уже вышли «Черная книга», «Меня зовут красный» и «Белая крепость»), народ устремился на фуршет, состоявший сплошь из турецких сладостей. Памук налил себе турецкого кофе и подошел к столику, за которым его бурно обсуждали питерские студенты".
— Нормальный разговор с читателем — единственная приятность во время раскрутки книг. Мне приходится ездить и разговаривать, я этого не люблю, моя бы воля — сидел бы по двенадцать часов за столом и писал. Я писатель в самом чистом виде, во всей его, так сказать, прекрасной жалкости. Я ничего, кроме этого, не умею, в музыке я идиот, живописью интересовался с семи до двадцати двух и даже рисовал, но ничего путного не нарисовал. Учился на журналиста, но журналистикой не занимался ни дня.
— Что, не нравится наша профессия?
— Хорошая профессия, но для нее нужен другой темперамент. В общем, я ничего как следует не умею, поэтому даже не знаю, что ценного могу вам сообщить. Почему-то очень много политических вопросов задают в России, а я что, политик?
— Вы, значит, думаете, что литература не влияет на политику?
— Почему, она влияет... но это же взаимная вещь. Если политика сильно впечатляет писателя, в ответ он может написать роман, который сильно впечатлит политику. Случится некое общественное движение, пойдут круги... Но это палка о двух концах: если вы пишете сильный политический роман, он необратимо меняет вашу жизнь и чаще всего ставит вас под удар. Если слабый — вам ничего не грозит, но зачем писать слабый? В результате политическая книга у меня, в общем, одна — «Снег».
